– Мы собираемся… А кстати, куда мы идем? – растерянно спросила я Эвана.

– Нам надо поговорить, – объяснил он. – Сара, можно, я привезу Эмму к тебе домой через пару часиков?

– Родители опять уходят на очередное светское мероприятие. Так что, если хочешь, можем вечером посидеть у нас. Если, конечно, ты не будешь расстраивать ее еще больше, а то последние три месяца она и так была сама не своя. Ходила точно потеряшка.

Эван явно не ожидал такого поворота. А я разинула рот от удивления и недоверчиво покачала головой.

– Что?! – ощетинилась Сара. – Я просто хочу сказать, что…

– Достаточно, – закончила за нее я. – Даже более чем.

Я бросила взгляд на Эвана. Он как-то странно побледнел. Поспешно отвернувшись, я начала убирать книги в шкафчик, поскольку выражение моего лица говорило само за себя.

– Ну что, тогда увидимся позже? – с милой улыбкой спросила Сара.

– Конечно, – рассеянно ответила я, поскольку так и не оправилась от шока, вызванного ее прямолинейностью.

И Сара направилась к выходу, оставив нас с Эваном вдвоем.

– Что она имела в виду? – медленно произнес Эван.

– Не обращай внимания. Она ведет себя просто смешно. – Мне ужасно хотелось опровергнуть ее слова, но они словно повисли в воздухе, отчего сразу стало как-то неуютно.

– Хм, выходит, тебе здесь тоже несладко пришлось, – задумчиво сказал Эван.

Но я толком не поняла, о чем он говорит, и бросила на него вопросительный взгляд.

– Мы еще это обсудим, – заверил меня Эван. – Ну как, готова?

– Конечно, – ответила я, закрывая шкафчик.

Его уверенность в себе немного пугала.

Эван снова взял меня за руку и отвел к своей машине. Мы ехали в напряженном молчании, я вся подобралась в предчувствии неприятного разговора. И не слишком удивилась, когда он свернул на подъездную дорожку к своему дому. Лучшего места для того, чтобы очистить душу, трудно было и придумать.

Он хотел открыть дверь машины, но я ему помешала.

– Послушай, позволь мне хоть один день спокойно порадоваться твоему возвращению! Давай не будем все усложнять.

Но Эвана моя просьба, похоже, лишь позабавила. Что ж, он в своем праве.

– Я должен это сделать. Я три месяца ждал разговора и сейчас просто обязан сказать все, что хотел, – успокаивающе улыбнулся он. – Не волнуйся. Поговорим – и нам обоим сразу станет легче.

Но у меня такой уверенности почему-то не было.

Я прошла за ним в дом. И несколько смутилась, когда он провел меня дальше по коридору и вверх по лестнице в свою комнату. Но, поколебавшись, я все же переступила порог его спальни. Эван стоял возле аккуратно застеленной кровати и ждал, чтобы я подошла поближе.

– Хочу, чтобы ты поняла, что я действительно вернулся, – произнес он. Я оглядела комнату и обнаружила, что на полках стоят книги и лежат личные вещи. И никаких запечатанных коробок. – Я все распаковал. – И с этими словами он вышел из комнаты.

Я пошла за ним. Теперь он повел меня уже вниз по лестнице, а дальше – к выходу и в амбар. К тому времени, как мы прошли в комнату и сели рядом, я уже была вся на нервах. Скинув туфли, я залезла на диван с ногами, подтянула колени к груди, обняла их руками и приготовилась к худшему.

– Речь идет не только о том времени, когда я отсутствовал, – начал он, нервно теребя край подушки. – Я должен был сказать правду еще тогда, в тот месяц до моего отъезда, когда мы не разговаривали. – Он замялся и посмотрел мне в глаза. С тяжелым вздохом плотно сжал губы. Затаив дыхание, я терпеливо ждала. – Я люблю тебя. – (Эти три простых слова, которых до него мне еще никто не говорил, заставили мое сердце биться еще сильнее.) – Знаю, я тогда повел себя как дурак. Зря я так на тебя разозлился. Прости. И вообще наговорил тебе лишнего и собственноручно вручил тебя Дрю Карсону. Что меня просто убило. – Я собралась его перебить, но он, не дав мне и слова сказать, продолжил: – Не спорь, Эмма. Я знаю, это именно так. И пусть тебя не мучают угрызения совести. Но самым страшным было для меня ждать в больнице и не знать, что с тобой такое. Не могу без содрогания вспоминать, как ты лежишь бездыханная на полу спортзала. – Глаза его были полны такой муки, что я поспешно отвела взгляд. – Это был самый страшный момент в моей жизни. А потом, когда ты не захотела меня видеть… – Эван остановился, чтобы собраться с силами. Я украдкой взглянула на него. Он опять принялся нервно теребить подушку. – Я понимаю, что сам все изгадил. Если мне нельзя было быть рядом с тобой… Если ты не хотела, чтобы я был рядом, то тогда мне здесь вообще нечего было делать. И я уехал. Но все перечеркнуть не смог. Я продолжал общаться с парнями, и твое имя всплывало каждый раз, когда они рассказывали, что произошло за неделю. Они или упоминали о том, что видели тебя на вечеринке, или говорили об успехах вашей баскетбольной команды. Они знали, что мы были близки, потому и рассказывали о тебе… А я жадно слушал. Ну… за исключением одного раза. – Он не смотрел на меня, но у меня внутри сразу все похолодело. – У тебя с ним все кончено?

– С Дрю?! – Я не верила своим ушам.

– Да.

– Я с ним порвала. Окончательно и бесповоротно, – горько рассмеялась я.

– А может, это он с тобой порвал? – спросил Эван.

– Мне все равно, что думают другие, – призналась я, посмотрев ему в глаза. – Впрочем, как и кое-кому еще, кого я хорошо знаю, – произнесла я, но, похоже, мои намеки до него не дошли. – Я прекратила все отношения… точно так же, как в свое время это сделал ты, – заявила я и, заметив, что он по-прежнему не врубается, объяснила: – Когда поняла, что у меня не все кончено с тобой.

– Значит, ты не… – пристально посмотрел мне в глаза Эван; он явно не знал, как закончить фразу.

Но я прекрасно знала, что он имеет в виду, и от возмущения у меня глаза чуть не выскочили из орбит.

– Занималась с ним сексом?! Нет! – отрезала я, почувствовав, что кровь бросилась мне в лицо.

– Прости, – облегченно улыбнулся он. – Я просто слышал…

– Да. Не только ты, но и вся школа. Это было ужасно, – вздохнула я, а когда Эван отрывисто рассмеялся, сердито фыркнула: – Приятно, что ты во всем умеешь найти смешную сторону. Даже в том, что меня опозорили.

– Извини. Я представил твое лицо, когда ты узнала, что о тебе говорят. Наверное, оно у тебя было точь-в-точь как сейчас, – хихикнул он.

Я попыталась нахмуриться, но у меня ничего не получилось.

– В истории с Дрю ты совершенно не виноват, – мягко, но очень серьезно, серьезнее, чем хотелось бы, произнесла я. Эван внимательно слушал. – Я разозлилась. У меня разыгралась фантазия. И я увидела то, чего вовсе и не было между тобой и Хейли…

– Я… – начал Эван.

– Знаю, – перебила его я. – Прости, что плохо о тебе подумала. И с чего я взяла, что она тебе нравится?! И ничего бы не было, если бы я… Мне показалось, что ты меня ненавидишь. – (При этих словах у Эвана испуганно округлились глаза.) – Когда ты увидел, как я целуюсь с Дрю, мне показалось, что между нами все кончено. Что тебе неприятно даже рядом со мной находиться. И я проклинала себя за то, что сделала. Могу себе представить, что ты тогда чувствовал. Мне так стыдно! – Я смахнула слезы, поскольку только сейчас поняла, что рана, образовавшаяся в моей душе после той вспышки ярости в женском туалете, до сих пор кровоточит.

Эван соскользнул с дивана, посадил меня к себе на колени и заглянул в глаза.

– Я не ненавидел тебя, – ласково сказал он. – Я неспособен тебя ненавидеть.

А потом наклонился и прижался губами к моему рту. И когда наконец оторвался, то я с трудом перевела дух.

– Так что теперь? – прошептала я.

– Я здесь, с тобой… если ты этого хочешь, – нежно улыбнулся он, а когда я стукнула его по руке, добавил: – Что?! Я просто хотел удостовериться.

– Конечно, я этого хочу, – ответила я.

– И последнее. – Тон его вдруг стал серьезным. – Я знаю, ты никогда не скажешь мне, что происходит у тебя дома. Мне не стоило на тебя давить, и я наговорил тебе тогда лишнего. Ты намного сильнее, чем я думал. И я прекрасно понимаю, почему тебе так трудно это обсуждать. Сара тоже жаловалась, что ты даже с ней практически не делишься домашними проблемами. Но я знаю…